- Слушай, это реально клевая вещь! - обрадовался Майк. - И это ты написала, Дэви?
Клер, взяв стакан с пивом, кивнула.
Они сидели в комнате Майка этим прохладным вечером, выпивали, разговаривали, пели.
- Что скажешь? Берешь? - сделав глоток пива, спросила она.
- При условии, - сказал Майк, - что петь будешь ты.
Майк слыл шутником, но сейчас он говорил серьезно.
- Да ладно, - на всякий случай сказала Клер, - так я и вышла...
- Придется, - вздохнул Майк. - Нашего вокалюгу исключили. За пьянство.
Клер поставила стакан на пол.
- А если серьезно? - нервно спросила она.
- Я просто помню твой голос, - улыбнулся Майк. - Когда ты на фесте, изрядно выпив винца, спела песню на каком-то непонятном языке, я понял что в нашем групешнике петь должна ты.
Клер опешила. Она ждала этих слов со времени первого знакомства с Майком. Ее воображение рисовало Майка в образе Курта Кобейна, разбивающего в хлам гитару. В ее мечтах он подходил к ней, брал за руку и выводил на сцену, где она пела одну из самых проникновенных своих песен, адресуя ее ему, а потом - прямо на сцене - он властно целовал ее.
Сейчас все эти мысли актуализировались в голове Клер с особой ясностью и красочностью.
- Знаешь, - после недолгого молчания добавил Майк, - тогда я подумал, мне б такую девчонку. Я был бы самым счастливым чуваком на свете.
Кровь ударила Клер в голову; повинуясь этому настоенному месяцами желанию, она подошла к нему близко и дотронулась до его лица.
Их глаза встретились. Она обхватила Майка руками, притянула к себе - и они поцеловались.
Майк почувствовал напряжение - приятное, знакомое и в то же время - отдающее новизной. Но он нашел в себе силы, чтобы оторваться от этой девушки.
- Клер, - почти задыхаясь от желания, проговорил он, - ты уверена, что...
- Заткнись, Майк, - прошептала Клер, и через секунду они уже утопали друг в друге на несвежем белье кровати Майка.
Долго копившиеся желания, наконец, вылились в прекрасную музыку, создаваемую двумя горячими телами.