Ей нравилось учиться, нравилась библиотека, общага и ее соседка по комнате. Единственное, что ее напрягало - это то, что иногда приходилось прятаться. Но все это ерунда...
С детства Рената любила читать. Однако, она не просто представляла себе картинки из сказки, она пыталась понять тот образ, который был автором представлен - и через некоторое время поняла, что из сказки в сказку повторяется один и тот же сюжет. Тогда Рената начала разбираться с деталаями текста, пытаясь механизировать в своем сознании его построение. И тут ей неожиданно открылся целый мир методов создания образа, атмосферы, стиля... Механизм был, Но как объяснить эту невообразимую текстовую притягательность, она не знала, поэтому решила придерживаться принятой терминологии: гений, талант, художник с особенным восприятием мира.
На подиум ее привела мама, когда Ренате было 12 лет. Это был успех. Маленькой белокурой девочкой восхищались, ее способности, о которых она и не подозревала, использовались разными брендами... Рената была нарасхват. Но когда ей было пятнадцать, умерла мама, а через два года...
Не важно. Сейчас все хорошо и стабильно. Погода радует дождями, учеба - новыми знаниями.
...Краем глаза Рената заметила знакомое лицо.
- Таша? - подошла к знакомой Рената.
Таша подняла на девушку заплаканные глаза.
- Рената?! - удивилась она. - Привет! Ты как здесь?
- Учусь на историко-литературном, - ответила та.
- А подиум? - тайком утирая слезы, поинтересовалась Таша.
Рената махнула рукой.
Рената внимательно смотрела на старую знакомую, явно обескураженную ее появлением.
- Мы никогда не были близкими подругами, - после непродолжительного молчания сказала она, - но даже мне понятно, что что-то случилось.
Таша молчала. Она безумно стеснялась своих слез, того, что их заметят, но поделать с собой уже ничего не могла.
- Знаешь, - продолжала Рената, - это совсем не стыдно - плакать, кричать. Не стыдно, когда плохо и одиноко. Это нормально, ведь мы люди, и нам свойственно испытывать какие-то чувства. Было бы странным, если бы мы начали отрицать свою природу. Мы бы умерли. Сколько я помню тебя в школе, ты всегда улыбалась. Но это не значит, что ты не можешь поплакать.
Таша была удивлена. Она недолюбливала Ренату, считая ее пустышкой. Но то, что сейчас она объясняла Таше, повергло ее в шок: Таша сама много раз говорила подобные слова другим людям. Теперь абсолютно посторонний человек говорит это ей.
- Знаешь, я пойду, - сказала Рената, когда увидела, что Таша немного успокоилась. - Если тебе захочется поговорить - я живу в третьей общаге и всегда тебе рада. Приходи, кофе попьем.
Рената поднялась со скамейки и направилась в сторону общежития.
Таша смотрела ей вслед, чувствуя, как освобождаются от груза ее плечи, слезы высыхают сами и рождается чувство голода: усиленное самокопание забрало много сил, их требовалось восстановить.
***
Эштон ничего не понимал.
Он отчетливо помнил, как заходил в хранилище, смотрел рукопись, видел запись в каталоге.
После таинственного исчезновения документа он позвонил своему начальнику, архивариусу Мишелю Даггерту. Тот незамедлительно примчался в библиотеку и, только начав рвать на себе волосы, поднял нерадивого студента на смех. Оказалось, что этой рукописи не значилось не только по факту, но и на бумаге. Бланк с номером ячейки представлял собой пустой лист бумаги. Более того, камера наблюдения, стоявшая над дверью хранилища, не зафиксировала ни постороннего, ни самого Эштона.
- Должно быть, тебе просто приснилось, - отечески похлопывал по плечу парня мистер Даггерт. - Переутомился, уснул - бывает.
- Но, мистер Даггерт, - возразил Эштон, - я же как очнулся, проверил каталог, там был...
- Эштон, дружище, - перебил его архивариус, - ты просто не проснулся на тот момент. Рукопись Парацельса! Откуда она в университетской библиотеке?! Вот в бостонской - еще куда ни шло!.. А тут..
Он махнул рукой.
Эштону было странно. он был абсолютно уверен, что видел, держал в руках эту проклятую рукопись и тем паче видел ее в каталоге! Но спорить с архивариусом было бесполезно.
Тем не менее, Эштон не собирался расслабляться. Он был намерен разобраться в сложившейся ситуации. И чем скорее он это сделает - тем лучше.